In italiano

Фердинандо Палашано (Капуа, 13 июня 1815 г. – Неаполь, 28 ноября 1891 г.), почетный гражданин Неаполя, сенатор Итальянского королевства, военный хирург, автор многих научных трудов, прославился также и как медик-гуманист, чьи принципы предвосхитили идеи Международного Красного Креста. В Италии за ним, практически официально, утвердился титул «предшественник Красного Креста». Благородной и многообразной деятельности Палашано способствовала его супруга, русская дворянка Ольга Павловна Вавилова. Овдовев, она посвятила остаток жизни сбору и публикации трудов покойного мужа, а также их пропаганде через Итальянский Красный крест, с которым Вавилова-Палашано установила самое тесное сотрудничество. Жизнь супругов Палашано – это жизнь людей с высокими гуманистическими идеалами, на основе христианских традиций и классической европейской культуры. Они прекрасно выразили общий дух второй половины XIX столетия, с его убеждениями о поступательном прогрессе человечестве, еще не перечеркнутыми Первой мировой войной и тоталитарными режимами ХХ века. Фердинандо (полное имя: Фердинандо-Антонио) Палашано родился под Неаполем, в старинном городке Капуя, 13 июня 1815 г. Его отец происходил из Апулии, из города Монополи, и переехал в Кампанию из-за профессиональных интересов. Ради учения Фердинандо переселился из Капуи в Неаполь, тогда столицу Королевства Обеих Сицилий, где получил университетские дипломы по трем специальностям – сначала как филолог, что, вне сомнения, сформировало его широкие гуманитарные интересы, затем как ветеринар, и, наконец, в 1840 г., как хирург. Молодой медик получил в Неаполе работу врача в государственном госпитале, открыл свою практику и даже собственные курсы. Однако в 1848 г. его призвали в Королевскую армию в качестве военного врача и сразу же отправили на театр боевых действий – на Сицилию, охваченную революционными движениями той поры, «весны народов». Бурбонская армия на Сицилии, под командованием известного генерала Карло Филанджери, разбила повстанцев; при этом произошел эпизод, ставший судьбоносным – не только для Палашано, но и для европейского гуманитарного развития. Военный медик, еще во время боевых действий, ревностно взялся за лечение пленных солдат вражеской стороны. На строжайший запрет генерала Филанджери он ответил фразой, ставшей впоследствии знаменитой: «Мой долг врача выше чем долг солдата». Палашано был арестован и по законам военного времени должен быть приговорен к расстрелу, однако в дело вмешался сам король Фердинандо II, знавший лично врача , и смертную казнь заменили одним годом тюремного заключения. Отсидев срок в Калабрии и вернувшись в Неаполь, Палашано пережил непростые времена: его поставили под полицейский надзор, медицинские курсы закрыли, практику всячески ограничили. Вне сомнения, именно тогда сформировались политические взгляды Палашано – неприятие косной бурбонской монархии и поддержка Рисорджименто, движения за объединение Италии. Вероятно, тогда же Ф. Палашано вступил в масонскую ложу (одна из современных итальянских лож носит его имя). Патриотическая позиция молодого врача была замечена северными вождями Рисорджименто, и когда в 1860 г. в Неаполь вошли гарибальдийские войска, Палашано смог, наконец, применить свои таланты и знания. Гарибальдийское правительство Южной Италии назначило его директором одной неаполитанской больницы, затем доверило реорганизацию местного здравоохранения. Вероятно, по представлению Гарибальди, в 1861 г. он получил из рук короля-объединителя Виктора-Эммануила II высшую награду Итальянского (прежде Савойского) королевства – орден святых Маврикия и Лазаря. К 1862 г. относится участие Палашано в лечении Гарибальди после ранения в сражении при Аспромонте. Это был печальный эпизод в истории Рисорджименто: шедших из Калабрии на Рим гарибальдийцев встретили огнем пьемонтские войска короля-объединителя, который в тот момент предпочитал не противостоять Ватикану и поддерживавшего его тогда Франции. Несколько пленных краснорубашечников даже казнили, а раненному Гарибальди грозил военный суд (позднее отмененный). В 1865 г., в 50-летнем возрасте, Палашано возглавил кафедру хирургии в Неаполитанском университете. Неаполитанский врач несколько раз навестил героя и осмотрел его рану, установив нахождение там застрявшую пулю: между Гарибальди и Палашано установились дружеские отношения и многолетняя переписка . Заметим, впрочем, что его врачебный совет – срочно прооперировать раненного ради извлечения пули и даже ампутировать ногу – не был принят, в том числе и из-за противоположной позиции Н.И. Пирогова. Великий русский хирург, имевший во время Крымской войны возможность изучить воздействие пьемонтского огнестрельного оружия на человеческий организм, утверждал, что такая пуля сама покинет простреленную плоть, что и произошло спустя несколько недель. Лечение раненого Гарибальди получило европейский резонанс и Палашано написал специальный очерк о своем опыте, под названием «Пуля в ране генерала Гарибальди». Вскоре началась и успешная политическая карьера Палашано: в 1867 г. он был избран депутатом Национального парламента – в тот момент, когда столица объединенной Италии еще находилась во Флоренции, в ожидании окончательного падения папского Рима. В общей сложности его последовательно избирали на три срока, а в 1876 г. он получил почетное звание сенатора Итальянского королевства. Одновременно он был назначен советником и асессором муниципалитета Неаполя. Вместе с тем, бескомпромиссная позиция Палашано в области здравоохранения и его твердый характер зачастую вызывала трения и конфликты с коллегами, в частности, по Неаполитанскому университету. В итоге его профессорская деятельность продолжалась там недолго: он подал в отставку, протестуя против ряда решений университетских медиков. Последние годы жизни Фердинандо Палашано были омрачены тяжкой болезнью: ясный ум отказывался ему более служить – судя по описанию, это была болезнь Альцгеймера, тогда еще так не названная. В 1888 г., за несколько лет до кончины Палашано, его супруге ради продолжения разных дел, в том числе публикаций, пришлось пойти на суровую юридическую меру и объявить мужа недееспособным. Что касается гуманитарных идей Палашано, то после рассказанного выше сицилийского заявления 1848 г., за которое он чуть не поплатился жизнью, медик смог заняться их воплощением после падения неаполитанских Бурбонов (1860) и после своего полнокровного включения в политическую и общественную жизнь объединенной нации. Уже в 1861 г. он выступил с яркой речью в неаполитанской Академии «Понтаниана» с призывом не только улучшить медицинское обслуживание войск, но и «применить к раненным или больным противоположных воюющих сторон принцип нейтральности на всё время их лечения». Палашано перевел речь на французский язык, разослав ее в заинтересованные инстанции разных стран, в том числе в Швейцарию и Францию. Ольга Павловна резюмировала так: «Идея нейтралитета, выдвинутая перед генералом Филанджери в 1848 г., отвергнутая под угрозой смертной казни Бурбонским королевством, смогла вновь возродиться только после 1861 г., когда в освобожденной Италии стали свободными мысль и слово. Эта идея стала движущей для образования того учреждения, что ныне называют “Красным крестом”». Заметим, что официально отцом-основателем Красного креста заслуженно считают швейцарца Анри Дюнана, свидетеля битвы при Сольферино (1859) между пьемонтскими и австрийскими войсками. Опубликованная им в 1862 г. в Женеве книга-призыв «Воспоминания о Сольферино» («Un souvenir de Solferino») произвела такой широкий резонанс в Европе, что уже в следующем году в Швейцарии прошла международная гуманитарная конференция, закончившаяся созданием «Красного креста» и подписанием в 1864 г. соответствующей конвенции. К подготовке конференции в Женеве подключился и Палашано, но сам лично не участвовал в ней. Врач-гуманист деятельно включился в процесс становления «Итальянского Красного креста», учрежденного в том же 1864 г. и всю свою оставшуюся жизнь посвятил этому делу, в том числе и на европейской арене. Приоритет Палашано, по крайней мере, как автора идеи «Красного креста» особенно ревностно защищала его вдова, выпустившая после смерти мужа ряд медицинских и публицистических книг, снабженных ее предисловиями. Важное место среди них занимает исследование Дж. Маццони (1895), инициированное Ольгой Павловной и посвященное предложениям Палашано относительно нейтрального статуса раненных. Она внимательно следила за правильным представлением истории Красного креста на своей родине, в России. Когда известный московский профессор медицины И. Ф. Огнёв изложил российской публике деятельность Международного Красного креста без упоминания имени Ф. Палашано, Ольга Павловна опубликовала (на французском) открытое письмо с красноречивым названием – «Ради истины: по поводу Красного креста» . В качестве приложения она дала полный французский текст фундаментальной речи Палашано о нейтралитете раненых, произнесенной в неаполитанской Академии «Понтаниана» 28 апреля 1861 г. Ольга Павловна постоянно информировала своего супруга о новостях в области российского здравоохранения. Особое внимание Палашано уделил опыту передовой Голицынской «больницы для бедных», открытой в Москве в начале XIX в. в соответствии с завещанием князя Дм. М. Голицына. В своей статье, посвященной русской больнице, он цитирует ее замечательный статус: принимать на бесплатное лечение «и русских, и иностранцев, всякого пола, звания, вероисповедания и национальности» . Основным источником для статьи Палашано послужила книга И. И. Сейделера «Московская Голицынская больница в ряду европейских больниц» (М., 1865), с которой его, вне сомнения, познакомила Ольга Павловна: Палашано обильно цитирует монографию, ссылаясь как на русское издание, так и на его французский перевод. Рассказывая о восторженном приеме книги в парижском Хирургическом обществе (известный хирург Леон Лефор тогда заявил: «Вот пример либерализма, который дает Россия Европе»), Палашано-патриот не преминул рассказать читателям, что «больницы для бедных» Италия уже знала в эпоху Ренессанса. Большое значение Палашано придал циркулярному посланию российского правительства (октябрь 1868 г.), разосланному европейским странам накануне принятия Санкт-Петербургской декларации 1868 г., которая была призвана цивилизовать ведение войн. Особенно подробно он разобрал интересовавшие его три параграфа циркуляра – 5, 6 и 7, где рассматривались гуманитарные проблемы – соблюдение Женевской конвенции (Россия присоединилась к ней в 1867 г.) и насущные предложения расширить ее компетенцию на морские войны («нейтралитет транспортных спасательных судов» и проч.). Палашано горячо подчеркивал необходимость подобного расширения, однако в тот момент этот призыв не разделили некоторые страны. Вероятно, с помощью Ольги Павловны, Фердинандо, говоря по-современному, мониторил российскую медицину, используя ее новости для своих научных и публицистических статей. Так в одной своей обширной статье, где он доказывал преимущества для анестезии эфира, а не хлороформа, он рассказал своим читателям о смерти в Одессе госпожи Френкель во время операции Н.И. Пирогова. Пристально следил медик, с помощью супруги, за гуманитарными аспектами русско-турецкой войны 1877-1878 гг., в первую очередь, о военной медицине и об обращении с военнопленными. Отмечая профессиональные преимущества русских врачей и в целом человечного отношения россиян к пленным туркам, Палашано указывал и на серьезные недостатки в России и на слишком высокую смертность среди раненных и пленных. Отдельного рассказа заслуживает необыкновенный особняк супругов Палашано. Поставленный на холме Каподимонте, он прекрасно виден из разных мест Неаполя и запоминается своей высокой башней, представляющую собой уменьшенную копию ратушной башни Флоренции (Палаццо Веккио). Подобным стилистическим выбором владелец дома подчеркнул свои устремления к объединенной Италии и к общенациональным ценностям. Работы по сооружению особняка – в городе его прозвали «Башня Палашано» (Torre di Palasciano) – начались, по проекту зодчего Антонио Чиполла, в 1867 и закончились в 1868 г., когда Флоренция являлась столицей объединенного Итальянского королевства (до перенесения ее в Рим в 1871 г.). В Палаццо Веккио был устроен парламент новой страны, членом которого был избран Палашано. Тем самым Палашано даже в зримых формах выражал приверженность Рисорджименто и свое политическое участие в государственном строительстве Италии. Вокруг этой башни-символа сложились городские предания: местные жители утверждали, что подобную высокую башню пожелала Ольга Павловна, которая беспокоилась за мужа, возвращавшегося поздними вечерами по улицам холма Каподимонте (район пользовался дурной славой из-за грабителей). Видным неаполитанским скульпторам Онофрио Буччини и Томмазо Солари вдова заказала мраморную скульптуру мужа, изображающего его сидящим в кресле с книгой. Ее верхняя часть, бюст, была установлена в 1895 г. внутри Неаполитанского университета от лица Регионального комитета Красного креста. По этому случаю Ольга Павловна опубликовала специальную брошюру . Собственно памятник был установлен на главном городском кладбище Неаполя, «Поджореале», на Площадке именитых людей. Надгробная статуя сидящего медика водружена на удивительно высоком постаменте: существует еще одно предание, что это было сделано по воле вдовы, желавшей видеть могилу супруга из окон своего дома на соседнем холме. Внизу постамента стоит монограмма Ольги Вавиловой на латыни – OW, и древний девиз «QUOD DEUS CONIUNXIT HOMO NON SEPARET» (лат.: Что соединил Господь, человек разделить не может). Профессиональную библиотеку мужа и его хирургические инструменты вдова передала в его родной город, Капую, где в настоящее время они находятся в составе Кампанского музея (Museo Campano). Следует отметить, что Ольга Павловна занималась не только увековечиванием памяти мужа: она активно помогала становлению Итальянского Красного креста, а также занималась пропагандой гуманитарных идей. Сведений о ней на данный момент обнаружено мало: у супругов не было детей и следовательно потомства, хранящего семейные сведения . Не удалось установить точные даты жизни (однако, это рубеж 1830-1840 гг.) и разыскать ее могилу – странным образом она не похоронена рядом с мужем (возможно, из-за того, что Фердинандо Палашано погребен на Площадке именитых людей, имеющей особый статус). Неизвестно, когда и при каких обстоятельствах познакомились будущие супруги, но – не в России, т.к. Палашано никогда там не был (он не участвовал и в Крымской войне, будучи тогда подданным Неаполитанского королевства, отказавшегося от агрессии против России, несмотря на давление европейских держав). Вероятно, встреча будущих супругов произошла в Неаполе, на рубеже 1850-1860-х гг., когда россияне вновь, после окончания Крымской войны и восстановления дипломатических отношений с итальянскими государствами, стали посещать Апеннинский полуостров. Потомки Палашано по боковой линии рассказывают семейное предание, что молодая русская путешественница в Неаполе обратилась к местному врачу из-за повреждения колена. В середине 1860-х гг. Фердинандо Палашано уже затеял строительство своей флорентийской «башни», для семейной жизни с Ольгой Павловной. В Италии Вавилова приняла написание фамилии Wavilov, ставив перед ней приставку «de», свидетельствующую о дворянском происхождении. Уже после ее смерти Ольгу Павловну стали часто в разных публикациях неправомочно титуловать графиней, «contessa»: итальянцам странно иметь дело с аристократами, не имевшими титулов – так тут возникали вымышленные русские князья, бароны, графы. Отец Вавиловой-Палашано – Павел Иванович Вавилов, дворянин Херсонской губернии, отставной капитан 2-го ранга ; мать ¬- Екатерина Осиповна, урожд. Бурачкова, дочь надворного советника. Известно, что у Ольги было две сестры: Екатерина (1836-?) и Анна (1839-1896). Последняя вышла замуж за Николая Петровича Ренненкампфа, также дворянина Херсонской губернии. Дети от этого брака считались самыми близкими родными для Фердинандо Палашано – в его официальной анкете сенатора в графе родственники указаны Наталья и Михаил Ренненкампфы, племенники Ольги Вавиловой. Она была также породнена с семьей дворян Ростковских: мать российского консула Аркадия Николая Ростковского (1860-1903), была ее кузиной, из рода Бурачковых. Александр Ростковский со своей супругой, Екатериной, урожд. княжной Дабижей, до своей гибели на Балканах, неоднократно бывал гостем в «Башне Палашано»: будучи в конце XIX в. российским консулом на Юге Италии, в Бриндизи, он часто приезжал в Неаполь. Когда же Екатерина Ростковская, в начале 1923 г. приехала эмигранткой в Неаполь, она естественным образом сперва остановилась в доме Палашано. Вне сомнения, Ольгу Павловну Вавилову-Палашано, нашу замечательную соотечественницу, следовало бы вспомнить и ранее, но разрыв связей между Западной Европой и Советской Россией этому не способствовал, также как и господствовавшая на ее родине идеология мировых революций, классовой борьбы и отрицания «буржуазного» гуманизма.

via Cairoli, n. 49 - 76015 Trinitapoli (BT) - ITALIA telefono/whatsapp: +39.338.3114852 email: associazionerussiaitalia@mail.ru